Делай что должно - Страница 40

– Сто камней тебе в глотку! - выругался Хален во весь голос. - Гамален! Глаза! - Тот понимающе кивнул и резко натянул поводья, подняв коня на дыбы. Хален сделал то же самое. Слаженным движением они выдернули из чехлов сбоку от седел платки из тяжелой темной ткани и накинули их лошадям на головы. Волна атакующих была уже в полусотне шагов, на лицах жугличей можно было различить бисеринки пота, когда Хален вырвал шнурок из небольшого тряпичного мячика, швырнул его вверх и крепко зажмурил глаза, прижав к ним руки.

Оглушительно шарахнуло, у Халена заложило уши, вспышка проникла даже сквозь ладони. Он открыл глаза. На них неслась масса ослепших лошадей с незрячими всадниками. Крики ярости сменились воем ужаса, люди хватались за лица, падали с лошадей под копыта задних рядов, а обезумевшие кони неслись на двух разведчиков плотной массой.

– Пошел! - рявкнул Хален. Их кони рванулись вперед и на расстоянии вытянутой руки пронеслись перед мордами коней ослепших жугличей. Второй отряд все еще был далеко, колдовская вспышка не ослепила их на таком расстоянии. Всадники яростно улюлюкали, их маленькие лошадки быстро перебирали ногами, не нагоняя, но и почти не отставая от чистокровных, но уже выдыхающихся от бешеной скачки жеребцов хамирских разведчиков. Горячий ветер бил в лицо, и Хален про себя порадовался, что нет среди кочевников умельцев бить из лука верхом. В его собственном притороченном к седлу колчане в специальном отгороженном закутке томилось несколько стрел с наконечниками-шипами, тонкими, но острыми, смоченными смесью лягушачьей лапки и аконита, сподручными, когда надо спешить даже и самого закованного в железо тяжелого латника. Коня-то латами не прикроешь… Будь сам Хален среди преследователей, обоих лазутчиков давно бы волокли за конскими хвостами, повязанных прочными арканами, а их кони в страшной агонии бились бы в траве далеко позади. Но его среди преследователей не было, а впереди уже маячила вышка, и едва слышно трубили рога, и крохотные на таком расстоянии фигурки кавалеристов суетились около коней.

– Наддай! - просипел, задыхаясь от возбуждения, Хален. - Еще чуть-чуть…

Но кони хрипели, роняли на землю клочья пены, скорость падала, крики жугличей раздавались все ближе.

– Не уйти! - крикнул Гамален, кинув быстрый взгляд через плечо. - Надо драться, авось продержимся до подхода наших!

– Дурак! - рявкнул в ответ Хален. - Стрелами истычут как ежей! А мы должны рассказать, что видели! Не вздумай…

Страшный удар выбросил его из седла. Передняя нога Воронка попала в сусличью нору. Кость хрустнула, конь с почти человечьим криком рухнул на землю, перекатившись через голову. Не успевшего сгруппироваться Халена протащило по земле с десяток шагов. Несколько мгновений он лежал плашмя, полуоглушенный, через силу хватая ртом воздух, потом с трудом поднялся на ноги. Левая рука висела как плеть, каждое ее движение отдавало нестерпимой болью, перед глазами плыли цветные круги. От первого сабельного удара жуглича он увернулся, чуть было не попав под копыта его коня. Второй удар он парировал ножом, невесть как выхваченным из чехла на поясе, но третий всадник, промахнувшись, задел его крупом своей лошади. Хален, почти потеряв сознание от боли в руке, мешком свалился на траву. Как во сне он смотрел на скалящего зубы жуглича, вбрасывающего в ножны легкую кривую саблю, вытаскивающего из ременной петли копье, размахивающегося для удара и медленно валящегося с седла с торчащей из горла стрелой. В ушах визжала кровь… нет, визжали хазиги, Лютые, с налету врезавшиеся в сбившихся в кучу кочевников, кромсающие их зазубренными клинками ятаганов, топчущие сбитых на землю конями. Лошадь ударила тяжелым подкованным копытом рядом с головой Халена. Вот и все, подумал он, проваливаясь в темноту, сейчас меня раздавят как гнилую тыкву. Хорошо бы Гамален ушел от погони, обидно погибать ни за так…

На лицо лилось мокрое и холодное. Хален застонал, попытался поймать струйку ртом, и она тотчас же послушно полилась ему меж воспаленных губ. Никогда раньше обычная вода не казалась ему столь вкусной. Он с трудом разлепил глаза и попытался сесть.

– Лежи, вояка, - строго сказал ему девичий голос. - Лекарь сказал - вставать не велено. - Над ним склонилась девка с русыми волосами, собранными на затылке в густой пук. Одета она была по-мужски, в стеганую куртку с нашитыми деревянными бляхами и зеленые штаны с плотными кожаными наколенниками. За спиной покачивалась резная рукоять дорогого кинжала.

– Сотник… Позови сотника, - с трудом произнес Хален. - Срочно… Очень… - Он обессиленно откинулся на подушку. - Здесь… - он непослушной рукой залез за пазуху и похолодел. Заветной палочки с зарубками не было.

– Тихо-тихо! - успокоила его девица. - Твой дружок уже рассказал все отцу, твоя деревяшка у него. Сейчас он с колдуном советуется, как побыстрей весть в Хамир передать. А ты лежи, не дергайся, тебе вредно. Меня, между прочим, Менной зовут, а тебя?

– Хамален, - пробормотал разведчик. - Твой отец… кто?

– Да он и есть сотник на этой заставе, - успокоила его девица. - На-ко вот, попей еще холодненького отвара…

Сотник стоял на верхней площадке вышки, тяжело опираясь на перила. Он с надрывом втягивал воздух, пытаясь успокоить дыхание. Нет, мрачно подумал он, не про меня эта лестница, годы мои уже не те - по жердочкам лазить. Казалось, он спиной чувствовал насмешливый взгляд караульных.

– Где, говоришь, вы на табор наткнулись? - недовольно спросил он у вытянувшегося по струнке Гамалена. - Да не объясняй, пальцем покажи, - оборвал он открывшего было рот разведчика.