Делай что должно - Страница 235

235

На этой шлюпке также оказался выживший человек. Буря оборвала паруса, смыла весла и весь такелаж, оставив лишь обломок мачты да рукоять сломавшегося рулевого весла. Почему лодка не затонула, почему за неделю, что его носило по океану, человек не умер от жажды, осталось загадкой. Необычным в этой истории оказалось то, что первым на него наткнулся Усимбэй. Он отпоил его пресной водой, свернул шеи паре особо нетерпеливых собратьев, жаждущих попробовать чужака на вкус, и несколько месяцев держал человека взаперти в специально построенной для этого тюрьме. Тот, впрочем, не возражал, прекрасно понимая, что в случае побега его скоро разыщут голодные соплеменники тролля. За это время Усимбэй выучил несколько десятков слов на человечьем языке, научил пленника полусотне фраз на диалекте Народа, так что через полгода тот уже смог через пень-колоду рассказывать зубастому хозяину о жизни за морем, о бескрайних степях, о рыбацких поселках, о лесах, полных дичи, и о могучих горах, по сравнению с которыми островные пики не так уж и высоки. Тогда же, кстати, Народ узнал и свое человеческое имя - тролли, что значило - дикие звери-людоеды.

Пламенная жажда новых ощущений вспыхнула в Усимбэе с новой силой. Удостоверившись, что лодка пленника сгнила окончательно, он затеял строить новую. Без инструментов, без умения, с негодными материалами эта затея окончилась бы неминуемым провалом, но, к счастью, неудачливый рыбак оказался заодно и мастером-корабелом, работавшим некогда на верфях в небольшом купеческом городе. Мореходных кораблей не строили и там, их суда были предшественниками галер и не отходили от берега дальше, чем на две сотни саженей. Но опыт пленника позволил Усимбэю сделать нечто, способное выдержать морское путешествие. Гвозди вытащили из старой лодки - часть их проржавела не до конца, а кое-где как замену использовали длинные крепкие колючки кустарника желтоцвета. Дерева из ближайшего леса натаскали получившие затрещин соплеменники, а для обработки материала использовалась невиданная доселе драгоценность - плотницкий топор, который рыбак по старой привычке постоянно таскал с собой. Поначалу Усимбэй оценил лишь его удобство для проламывания черепов, но впоследствии неплохо научился использовать орудие и по прямому назначению.

Долго ли, коротко ли, но лодку построили. Судя по дошедшим до нас описаниям, она являла собой страшненькое зрелище, корявое угробище, непонятно как держащееся на воде. Однако она не тонула, по крайней мере - в спокойную погоду. В один такой прекрасный тихий полдень, когда очередного урагана не ожидалось как минимум два дня, Усимбэй, вместе с рыбаком погрузившись в свое суденышко, отчалил от берега. Сопровождали их лишь выразительные взгляды соплеменников, окончательно удостоверившихся в сумасшествии Усимбэя.

Следующие три дня лодка медленно продвигалась к материку. Усимбэй проявил нехарактерную для тролля тягу к знаниям и к концу этого срока уже умел сносно управляться с веслом и парусом. Потом кончилась пресная вода. Для тролля это не было особой бедой - Народ прекрасно умел обходиться и соленой - но рыбак загрустил и стал быстро слабеть. На исходе третьих суток налетел ураганный шквал, сначала оборвавший парус, а затем вообще разваливший хрупкое сооружение. Не растерявшийся Усимбэй сумел продержаться на плаву сам и даже не дать утонуть бесчувственному товарищу, а после связал из уцелевших остатков судна небольшой плот и поплыл туда, где, по его расчетам, находился берег. Он не сбился с направления даже ночью - тролли известны своим чувством пространства. По дороге несколько небольших акул поплатились жизнью за чрезмерное любопытство - гастрономическими комплексами тролли не страдали (и не страдают по сей день). То ли через день, то ли через два он достиг-таки земли - не материка, но первого из небольшой группы Тунцовых островов, расположенных в каких-то десяти верстах от большой земли. Какое-то время Усимбэй бездельничал там, отъедаясь диковинной, но непуганой дичью и откармливая своего отощавшего в плену друга. Непонятно, почему он так поступил - для троллей в обычае того времени было пообедать ослабевшим или умирающим собратом, не говоря уж про какого-то человека. Многие усматривают в том еще одно доказательство, что уже тогда Усимбэя вел Путь. Другие заявляют, что это всего лишь слепая судьба или просто случайность. Но фактом остается то, что вскоре тролль с рыбаком достигли материка.

Поблуждав немного по побережью, они набрели на какую-то рыбацкую деревню. Одинокого тролля, скорее всего, убили бы, несмотря на его рост, силу и свирепость, но спасенный рыбак сумел остановить перепуганную толпу с дрекольем. Тролль же для разнообразия не стал очертя голову кидаться в схватку, а попытался улыбнуться. Улыбке он научился у своего нового друга и в последнее время много тренировался. Эффект, как выяснилось, оказался прямо противоположным задуманному. Устрашенные внушительным набором зубов, поселяне не рискнули броситься на странную парочку, и рыбак долго и красочно описывал свои приключения, не забывая упомянуть, какую роль сыграл в них его дважды спаситель. Так неожиданно для себя тролль выяснил, что поклонение - это приятно. Особенно когда тебе тащат много вкусной свежей рыбы.

Следующие несколько лет Усимбэй провел в скитаниях по материку. Он в совершенстве научился управляться с рыбацкими лодками. Попробовал себя в качестве наемного купеческого стража (не понравилось - никакая броня, никакое человеческое оружие не могли противостоять его огромной суковатой палице, так что упоения от боя он ни разу не почувствовал). Какое-то время работал на верфях, где проявил недюжинную сообразительность и даже усовершенствовал кое-какие инструменты (молоток и долото в его руках оказались слишком хрупкими). Пробовал ремесло молотобойца в кузне (хозяин сделал ему специальную кувалду с железной рукоятью) и был выгнан после того, как ненароком расколол наковальню. Попутно оценил преимущества теплой одежды - теперь понижение температуры уже не заставляло его сонно забиваться в ближайшую щель. Какое-то время работал приказчиком в разнообразных лавках. Денег он так и не нажил - ему было достаточно кормежки. Поскольку толпы посетителей валили к его нанимателям, лишь бы взглянуть на диковинного разумного зверя, хозяева с радостью кормили его от пуза. Собственно, его бы кормили и за так - считать толком он все равно не научился, а торговые обороты поднимались как минимум вдвое - но он не желал бездельничать. Какая-то неведомая внутренняя тоска гнала его все дальше и дальше, не давая оставаться на старом месте дольше месяца.

235